Представьте себе двух людей. Одного только что разбил паралич, а другой выиграл в лотерею миллионы и теперь может забыть об ипотеке, курсе рубля и работе «на дядю». Кто из них будет счастливее через год? Ответ очевиден и… неверен.

БИОЛОГИЯ СЧАСТЬЯ

«Семь способов стать счастливым», «Пять путей к просветлению»… Такие книги пестрят советами вроде «ешьте шоколад каждые шесть часов», «уделяйте физическим упражнениям хотя бы полчаса в сутки», и, наконец, коронным «следите за уровнем эндорфинов» — нейромедиаторов, регулирующих физиологическую реакцию на стресс и вызывающих кратковременное чувство радости и эйфорию. К сожалению, действуют эндорфины недолго, и счастья на них не построишь. У Джорджа Вайланта, американского психиатра и профессора Гарвардской медицинской школы, есть другой рецепт: «Самая важная для счастья вещь — выкинуть это слово из своего словаря».

Ему можно верить: Вайлант руководил самым большим в истории научным проектом по счастью. Большинство психологов и психиатров согласны с Вайлантом. Счастливый человек не задумывается о рецептах своего счастья и чаще остальных находится в состоянии потока — эйфорическом единении с реальностью.

Впервые этот термин ввел американский психиатр Михай Чиксент-михайи. Войти в поток, отключиться от мыслей о будущем и прошлом, чтобы жить только настоящим, можно разными способами: погрузившись в работу, играя в футбол, общаясь с друзьями или детьми. Лучше всего попадать в поток получается у буддийских монахов. Ученые из США и Тибета проводили исследование, в котором фиксировали работу головного мозга во время медитации, и увидели значительное увеличение активности в гипоталамусе, мозжечковой миндалине и фронтальной коре — областях, отвечающих за чувство счастья. При этом если у обычных людей активность этих участков во время медитации возрастала всего на 10-15%, то у буддийских монахов — на 700-800%. Значит, счастью можно научиться.

ЭКОНОМИКА СЧАСТЬЯ

Не в деньгах счастье. Долгое время исследования экономистов и социологов подтверждали эту житейскую мудрость, Но в 1974 году профессор университета Южной Калифорнии Ричард Истерлин на основе данных нескольких благополучных стран заметил общую тенденцию: счастье линейно растет с увеличением доходов. Но только до определенного уровня. Дальше оно выходит на плато. Деньги очень важны, пока их мало, но когда их становится достаточно для нормальной жизни, прибавки к зарплате и премии уже не делают человека счастливее.

Очень похоже на пирамиду Маслоу с физиологическими потребностями в основании и тягой к самореализации на самом верху.

Но, к сожалению, исследования экономистов последних 10 лет опровергают выводы Истерлина: счастье линейно возрастает с увеличением доходов. Если отложить в системе координат средний доход на душу населения и средний уровень счастья в разных странах, точки почти идеально совпадут.

Исключений совсем немного: так, Россия, Эстония, Грузия и другие государства с переходной экономикой еще несчастнее, чем могли бы позволить их скромные средние доходы на душу населения.

Причины этого попытался найти экономист Сергей Гуриев с коллегами. И объяснил тремя факторами: макроэкономической нестабильностью, снижением качества и доступности общественных благ, а также неприсобленностью людей, выросших в прежней экономике, к новым условиям.

ГЕНЕТИКА СЧАСТЬЯ

Кроме стран-неудачниц в графике есть и счастливицы. В Бразилии, Мексике, многих других странах Латинской Америки и даже Африки уровень счастья значительно выше, чем можно было бы ожидать от экономики. Почему? Счастливчикам стоит благодарить свои гены.

Результаты специальных опросов за 2000-2014 годы ученые проанализировали вместе с экономическими, генетическими и даже климатическими данными.

Оказалось, что жизнерадостность некоторых народов хорошо коррелирует с присутствием в их генотипе специфического аллеля (состояния) гена rs324420, кодирующего белок гидролазы амида жирной кислоты FAAH.

У представителей таких народов медленнее разлагается анандамид — химическое вещество, усиливающее чувство визуального наслаждения и притупляющее боль. Конечно, не настолько, чтобы какой-нибудь ганец, несмотря на колики голода в животе, впадал в эйфорию от красивого заката. Но, очевидно, гены все-таки помогают ему наслаждаться жизнью чуть больше, чем нам. Еще один феномен — Дания. Страна благополучная, но не самая богатая. Она уже много лет возглавляет рейтинги счастья.

Ученые из университета Варвика в Англии тоже объясняют это генетикой. В 2014 году вышла их статья об особенно высоком распространении в генотипе датчан гена 5-HTTLPR, регулирующего метаболизм нейротрансмиттера серотонина, который отвечает за настроение, общительность, чувство аппетита и либидо.

ПСИХОЛОГИЯ СЧАСТЬЯ

«Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Лев Толстой писал великие книги, но, похоже, совсем не разбирался в счастье. Американский маркетолог Говард Московиц понимал в этом больше. Он первым почувствовал, что не существует ничего идеального для всех.

Анализируя отзывы случайных дегустаторов соуса для спагетти, Московиц заметил, что они делятся на три группы: любителей обычного соуса, острого соуса и густого соуса с твердыми кусочками. С тех пор на полках магазинов появилось бесчисленное количество разных соусов. Счастья стало чуть больше: каждый сам мог выбирать.

Но ситуация со свободой выбора непростая. Без нее человек несчастен, зато с ней часто совершает ошибки. Несколько ярких экспериментов в этой области поставил психолог из Гарварда Дэн Гилберт. Он организовал курсы черно-белой фотографии, на которых каждый участник делал 12 фотографий своих любимых мест и выбирал 2 лучшие. Дальше нужно было решить, какую оставить себе, а какую отдать преподавателю.

На этом этапе эксперимента студентов разбивали на две группы. Одним говорили, что выбор будет окончательным, поскольку отданные фотографии отошлют в центральный офис, а другим давали 5 дней на раздумье. Выберите, мол, но если передумаете — звоните.

В результате люди из первой группы были абсолютно довольны своим выбором, а вторым несчастная фотография отравляла жизнь: сомнения, звонки, разочарование…

Тем интереснее, что когда во второй серии эксперимента студентам еще до съемок предложили выбрать модель взаимодействия с главным офисом (отдать фотографию сразу или оставить пять дней на перемену решения), две трети добровольно обрекли себя на мучительные раздумья.

Как же мы справляемся с нашей жизнью, когда постоянно нужно делать выбор? Гелберт считает, что у человека есть нечто вроде психологического иммунитета, и в доказательство приводит результаты еще одного опыта.

Он просил испытуемых рассортировать шесть картин от самой красивой до самой невзрачной, а потом предлагал одну из двух средних взять с собой домой.

Особой разницы между ними не было, но когда через несколько дней Гилберт снова просил испытуемого рассортировать те же шесть картин, приобретение оказывалось на втором или даже первом месте! За прошедшие дни картина стала нравиться своему хозяину гораздо больше: «Я молодец, — думал он. — Разглядел шедевр».

Так, мы можем долго выбирать, какой пылесос купить домой, в результате ткнуть в первый попавшийся и потом быть чрезвычайно довольны своим выбором. Даже если он шумит, как Ниагарский водопад: «Зато мощность какая!» Человек умеет смиряться со своими окончательными решениями, синтезируя ощущение счастья.

Кто-то скажет, что это подмена, суррогат счастья, порождаемый работой сознания. Чтобы опровергнуть это, Гилберт провел такой же эксперимент на людях, страдающих амнезией.

На первой стадии пациенты госпиталя тоже сортировали картины и выбирали себе одну из двух «середнячков». Проходило несколько дней, они напрочь забывали и об эксперименте, и о том, откуда у них взялась картина, но во второй серии показывали точно такие же результаты, как здоровые люди: их собственность казалась им заметно лучше остальных! Как будто мозг сразу же после сделанного выбора награждает людей счастьем и любовью к новому приобретению.

СОЦИОЛОГИЯ СЧАСТЬЯ

В 1938 году университетскими психологами Гарварда было начато исследование по развитию взрослых, которое закончилось в 2013 году. В течение 75 лет ученые наблюдали за жизнью 724 мужчин, половина из которых были студентами Гарварда, а половина — мальчиками из беднейших районов Бостона.

Психологи разговаривали с ними и их родственниками, анализировали результаты исследований и МРТ. В итоге поняли кое-что очень важное про счастье.

Самое главное — отношения с близкими и любовь. Одиночество делает человека слабым и несчастным. И неважно, где он одинок, — в холостяцкой квартире или в доме, полном детей.

Другое исследование, уже из области компьютерной лингвистики, косвенно подтверждает эту истину. Автоматический анализ текстов разных поэтов показал, что те из них, кто закончил жизнь самоубийством, в своих стихах гораздо чаще использовали местоимения первого лица единственного числа: «я» вместо «мы», «меня» вместо «нас».

Счастье — это поток, чувство наполненности и цельности бытия. Это социальное чувство. Оно может прийти на любовном свидании и на митинге, в кругу семьи и на стадионе, но вряд ли охватит человека, любовно вглядывающегося в свое отражение в зеркале.

Упомянутый в самом начале человек, выигравший в лотерею, наверняка будет страдать от разрушения привычных социальных связей. Один ему завидует, второй просит взаймы, третий боится подойти.

А если добавить мучительные размышления, что делать с деньгами (это посложнее, чем выбрать фотографию), и обманутые ожидания (первый вечер после победы, проведенный в ванне шампанского, настраивал на другой лад), то все становится совсем грустно.

Не будем рассуждать о парализованном человеке и сравнивать его возможные чувства с растерянным победителем лотереи. Просто приведем слова Нэнси Эткофф, еще одного гарвардского психолога: «Счастье и несчастье — это не два крайних значения одного и того же параметра. Это две параллельные системы». Имеет смысл прислушаться и перестать подгонять нашу жизнь под счастье. А выигранный в лотерее миллион лучше вообще потратить на других (во всех странах счастье прямо коррелирует с участием в благотворительности). Ну или на себя. Главное — долго не думать.